«Осмотр мертвых тел и заключение по оному о причине смерти есть одна из важнейших обязанностей судебного врача. На его мнении нередко основывается приговор, решающий честь, свободу и жизнь подсудимого» говорит ст. 1736 XIII-го тома Свода Законов. Поэтому, судебно-медицинский акт, будучи письменным изложением осмотра и заключения, должен считаться документом, имеющим весьма важное значение для суда; иногда этот документ является единственным основанием для обвинительной власти и в то же время предметом всевозможных нападок со стороны защиты, или наоборот. Акт есть результат исследования, произведенного на предварительном следствии. Непосредственно вслед за тем документ этот подвергается критике судебного следователя, который может сверх того препроводить акт на рассмотрение высших инстанций. Далее, по русскому законодательству для уяснения дела могут быть вызваны эксперты в неограниченном, количестве. Таким образом, является целый ряд лиц, совершенно непричастных к произведенному исследованию (вскрытию) мертвого тела и вместе с тем не только правоспособных, но и призванных дать свое мнение. В таких обстоятельствах весьма существенным является подробный анализ документов, а если между ними есть судебно-медицинский акт, то он, обыкновенно, бывает предметом особого внимания. Это и естественно: вскрытиe сделано; предполагается, сделано по правилам медицинской науки; все, что найдено, записано по совести; далее — мертвое тело гниет, все, доступное в нем чувствам человека, исчезает, сглаживается, остается лишь запись всего найденного — судебно-медицинский протокол, от которого всякий эксперт вправе требовать возможной полноты и точности. Между тем, каждый, кто имел случай читать акты, представляемые во врачебные отделения, должен согласиться, что лишь немногие из них могут считаться вполне удовлетворительными; некоторые же настолько неполны или неточны, что при возникающей необходимости подробного рассмотрения дела, в них приходится напрасно искать каких либо указаний на явления наиболее существенные; они оказываются или отсутствующими, или же описанными крайне сбивчиво. Иногда от врача, производившего вскрытие, требуются дополнительные сведения, письменно или словесно, и в таких случаях можно убедиться, что, поставив точные вопросы и дав определенный план для ответа, мы легко получаем, вполне удовлетворительное разрешение всяких недоразумений; не следует забывать, что ценность таких указаний значительно умаляется уже потому, что они делаются по воспоминаниям, относящимся иногда к событиям, довольно отдаленным.

    Теперь спрашивается: отчего все это, дополняющее, и при том безусловно, необходимое для дела, не было внесено на месте в судебно-медицинский протокол? Происходит это от разных причин; прежде всего, обстоятельства, при которых приходится делать вскрытия, нередко мешают врачу сосредоточиться, а иногда делают почти невозможным точное исследование; эти обстоятельства лежат вне врача, и с ними поневоле приходится мириться, хотя в нашей власти лежит, до некоторой степени, противодействовать их влиянию. Далее, главную роль играет недостаточность специального образования, чисто практического навыка в судебно-медицинских вскрытиях; на студенческой скамье каждый из нас мало занимался судебной медициной, рассчитывая, быть может, на деятельность, чуждую этой специальности; но жизнь иногда бросает человека в совершенно неожиданные условия, случайно призывает «к мертвому телу», и тогда обнаруживается дефект в познаниях врача, а рядом с этим явится, быть может, и желание заполнить дефект. Нередко и врачи, несущие специально судебно-медицинские обязанности (городовые, уездные и т. п.), на первых шагах своей деятельности встречают немало затруднений, при таких условиях является полезным всякое толковое руководство или даже подходящий шаблон, который помог бы им сосредоточиться в известном направлении, создать определенный в каждом случае план вскрытия или, по крайней мере, не упустить из виду того, что, безусловно, важно.

    Сознание необходимости в подобном шаблоне было поводом составления известных 72 вопросных пунктов, ответ на которые при вскрытии был обязателен; теперь, однако, об этих пунктах забывают, хотя такое забвение едва ли в интересах судебно-медицинского дела. Предложенные пункты, действительно, неудобны в некоторых отношениях; прежде всего, они слишком кратки, так что врач, особенно начинающей, часто дает ответ на эти пункты совсем не в том направлении, в каком сделан вопрос; но, во всяком случае, раз пункты намечены, приходится иметь их в виду, отвечать на них, и врач не забудет вскрыть, например, печень, что, к сожалению, без обязательности пунктов иногда может случиться).

    В настоящей статье предлагается небольшой memorandum для судебного врача; статья имеет в виду дать точки опоры для самостоятельных действий врача для того, чтобы в каждом данном случае врач мог составить себе план вскрытия мертвого тела и занести в протокол все необходимое. Имея в виду дать только memorandum, приходится быть, возможно кратким в изложении; поэтому в статье найдется не мало как бы пропусков, недоговорок: в одном месте намечено больше пунктов для описания органа, имеются подробные указания на нормальные отношения его, на технику вскрытия, в другом помечено лишь весьма немногое. Для того, кто не имеет в виду потребностей только судебно-медицинского вскрытия, такое неравномерное развитие отдельных частей резко бросается в глаза; все это, однако легко объясняется и находит себе некоторое оправдание в степени специальной судебно-медицинской важности того или другого отдела и в необходимости быть краткими там, где это возможно.