Предисловие книги: Ответы на программу Императорского Русского географического общества для собирания народных юридических обычаев / Сост.: М.В. Загоскин, д. чл. Иркут. губ. стат. ком. – Иркутск: Губ. тип., 1891. – 164 с. – репринтная копия

ВВЕДЕНИЕ

     Чтобы читателям были понятны нынешние правовые порядки сибирских деревень, им необходимо познакомиться с историей образования этих деревень.
     Население Восточной Сибири началось с конца XVII столетия. Первые поселенцы, являясь небольшими партиями и даже поодиночке, семьями, получали от тогдашнего местного правительства огромные участки земли, из которых только что вытеснены были буряты-аборигены. Так мы видели данную времен Иоанна и Петра Алексеевичей, по которой двум братьям Граниным отведено было пространство земли свыше пяти тысяч десятин с указанием живых урочищ, сохранивших и доныне свои названия. И замечательно, что братья поселились не в одном доме и не рядом, а на расстоянии более версты один от другого. И теперь два рода эти Граниных, давно уже забывших свое родство, живут на разных концах деревни, носящей их название. Теперь деревня застроена сплошь и промежутки заняты новыми пришельцами. Вообще же сибиряки и теперь любят селиться отдельными «кулигами», без всякого плана и порядка.
     С течением времени к первым пионерам приселялись новые пришельцы, как свободные, так и невольные. По отсутствию письменных актов ныне уже трудно определить, какие из существующих родов произошли от свободных переселенцев и какие - из ссыльных. В этом же селении Грановском проживают теперь крестьяне-старожилы, имеющие однофамильцем в нескольких окрестных деревнях, но в которую из них пришел первый выходец из России, определить невозможно. Не сохранилось также ни в памяти жителей, ни в каких-либо актах сведений о том, из каких губерний России вышли первые переселенцы: по говору, обличью, по песням и обычаям они ближе всего сходны с крестьянами северных губерний. Со своей русской родины они принесли коренные русские нравы и обычаи: создали общину, мир, сельский сход; применили к сибирской земле старинные приемы земледелия, способы постройки домов, огорожи, поскотины, засеки на деревьях под новые пашни, перенесли свадебные и другие обряды, песни и сказки. Нет сомнения, что при малочисленности тогдашнего начальству, которому было много дела помимо внутреннего управления вновь рождавшимися общинами, общины эти пользовались весьма широким самоуправлением. В глухих деревнях, разросшихся из отдельных семей и до нынешнего столетия мало подвергшихся влиянию посторонних общине элементов, древнерусский уклад жизни сохранялся очень долго, и дальнейшие исследования. Вероятно, откроют в селениях волостей Карапчанской, Яндинской и даже Осинской много не тронутых следов этого старого была. Что касается селений, расположенных поблизости городов по большим трактам, то здесь уже с половины прошлого столетия к первым пришельцам начали примешиваться массы выходцев из самых разнообразных углов России. Ссылка еще более увеличила эту примесь: она подарила Сибири уже не одних русских, но бесчисленных инородцев, которые внесли в сибирскую жизнь иные обычаи и взгляды. Не без влияния была и примесь объясачившихся и крещеных бурят и даже тунгусов. Первые из этих инородцев имели свои так называемее степные обычаи, имеющие силу и в настоящее время; следы перенимания этих обычаев русскими можно легко увидеть и теперь. Наконец с увеличением населения и образованием волостей усилилась власть администрации и ее агентов. Крестьянские дела как по проступкам, так и по спорам и тяжбам решались в нескольких инстанциях до окружного суда и губернатора включительно. И, конечно, ни одна из этих инстанций не только не руководилась при разрешении крестьянских дел их обычными правами, но и понятия не имела об этих правах. Все это в совокупности - и бесконечная смесь народностей, и вмешательство администрации - имело последствием то, что от обычного крестьянского права остались к настоящему времени лишь немногие обрывки, до того разрозненные, что ими не руководятся и настоящие волостные суды, хотя писаря и пишут иногда в протоколах: «Применялись к местным обычаям». Волостные суды, особенно в делах о проступках и не могут руководиться обычаем; данное им право налагать наказания ясно и точно указано в статьях положения. В делах тяжебных в настоящее время главную роль играют счета, подписки и обязательства; только к тяжбам о наследствах, потравах, о вреде имуществу еще могут быть применяемы старинные обычные нормы. Виднее всего это влияние писанного закона в решении дел о наследствах. По взгляду крестьян, например, бездетная вдова, прожившая с мужем лет 10-20 и долее, имеет право наследовать все имущество умершего мужа. Но практика окружного суда показала и крестьянам, что жене бездетной по смерти мужа следует из недвижимого имущества лишь седьмая часть, а из движимого - четвертая.
     Таким образом, все - и смесь разносоставного, разноплеменного населения, и практика судов: полицейского, окружного и волостного - все вело к тому, что старинные обычаи забывались как неприемлемые, отжившие свой век. И только разве в глухих, отдаленных деревнях сохранились более заметные остатки обычного права. В более людных селениях, при волостях и в селах пригородных следы обычая стираются и более отыскать их стоит большого труда.
     Настоящие заметки составлены на основании личных многолетних наблюдений и расспросов. Последние десять лет автор прожил среди крестьян, имел возможность ознакомиться с 1884 г. с практикой волостного суда ближайшей, Уриковской волости и с протоколами этого суда за пять лет. Но этот последний источник дал ему очень немногое для знакомства с местными, обычными юридическими нормами. К тому же и селение, в коем производились наблюдения, принадлежит к подгородным, отстоя от г. Иркутска в 25 верстах.

М. З-н