ПРЕДИСЛОВИЕ

     Известно, что исходным пунктом всей прежней экономической теории, выработанной физиократами и Адамом Смитом, служи принцип личного интереса и невмешательства (Laissez faire, laissez passer!) в экономическую деятельность частных лиц. С этой точки зрения и были осуждаемы все вообще экономические вопросы, оценивалось значение различных экономических явлений. Роль общества или, точнее, общественной власти в пределах экономической жизни, могла быть, по мнению прежних теоретиков, только пассивною: общественная власть своим авторитетом не должна была препятствовать так называемому «естественному течению вещей» в сфере экономических явлений.
     В настоящее время, конечно, под влиянием требований самой жизни экономисты, наоборот, склоняются к заключению, что для построения правильной экономической теории или, лучше сказать, для надлежащей оценки наблюдаемых экономических явлений, значения их для общества и его отдельных членов отнюдь не достаточно было бы ограничиваться рассмотрением одного личного интереса как основного и руководящего принципа. Последнему противопоставляют они противоположный принцип общественного интереса, или как на самом деле оказывающий влияние на экономическую жизнь, или как могущий оказать подобное влияние при посредстве общественной власти, которая не только имеет право, но и обязана быть как бы постоянным стражем и в известных случаях даже регулятором в экономической области. В настоящее время, следовательно, под влиянием так называемых «идеи общественности» и «общественной пользы» должны получить мало-помалу и новую окраску все те явления и факты, из которых слагается вообще экономическая жизнь со всеми ее особыми процессами и стадиями.
     С этой точки зрения современная экономическая наука в лице, например, одного из своих представителей - немецкого экономиста Адольфа Вагнера, пришла, между прочим, к заключению (на основании взаимного сопоставления обоих принципов - личного и общественного интереса), что из двух главных проблем народного хозяйства важнейшею должна быть обозначена проблема хорошего распределения народного дохода; она должна предшествовать проблеме возможно большего производства благ. (См. Lehhhrb. d. Nation.-Oecon. 1876. § 108, § 139). Признавая справедливость этого мнения, мы должны будем спросить: располагают ли приверженцы экономической политики, стремящейся к достижению невозможно лучшего распределения доходов, такого рода предварительными условиями, которые должны предшествовать решению подобной задачи? - другими словами: исследована ли ныне существующая система распределения экономических благ настолько, что значение всякого явления, касающегося этой области, не подлежит сомнению?
     Чтобы убедиться, что в настоящее время на поставленные вопросы не может быть утвердительного ответа и что, следовательно, ближайшею задачей научной экономической теории до сих пор пока остается еще исследование и оценка существующих экономических явлений и фактов, для этого стоит только обратиться к избранному предмету нашего рассуждения, т.е. к учению о ренте, представляющей собою один из важнейших феноменов распределения.
     Учение о ренте в экономической литературе по настоящее время столь тесно связывается с именем Риккардо - величайшего последователя Адами Смита, как вопрос о народонаселении с именем его не менее замечательного соотечественника, Мальтуса. У того и другого писателя по указанным вопросам оказались с течением времени многочисленные противники, так же как и не менее многочисленные последователи; вообще говоря, оба учения названных писателей до сих пор концентрируют около себя самые разнообразные воззрения и критические исследований по вышеупомянутым теориям. Тем не менее, учение о ренте представляется в настоящее время в самом запутанном виде. Уже Риккардо сам должен был считаться с воззрениями на этот предмет, раньше него сложившимися в науке, и отражать возражения на свою теорию некоторых из его современников-экономистов. Но и по смерти этих писателей до настоящего времени не прекращаются бесконечные споры и несогласия по поводу ренты; существуют в экономической литературе самые противоположные мнения на предмет, постепенно образовавшие несколько особых теорий, из которых каждая и теперь еще имеет своих представителей и не думает признавать себя побежденною.
     Несогласия, возникшие среди экономистов как представителей той или другой рентной теории обнаруживаются не только в детальных заключениях, не касающихся общего и основного понятия ренты; но, напротив того, дело идет, по-видимому, о различии мнений касательно именно основного понятии рентного дохода, его происхождения и значения как социально-экономического фата. Например, в то время как одни писатели (большая часть последователей Рикардо) придают ренте характер какой-то неизбежной и даже ненавистной привилегии, тяготеющей над большинством человечества и составляющей выгоду лишь незначительного меньшинства избранных, другие (Шеффле и его последователи), наоборот, уподобляют ее национальной награде, так сказать, премии за прилежание и заботы самых полезных экономических деятелей.
     Из сказанного следует: во-первых, что при такой противоположности взглядов, высказываемых важнейшими представителями науки, не может подлежать никакому сомнению необходимость дальнейшей разработки учения о ренте, и, во-вторых, что последней, вероятно, долго еще суждено оставаться в экономической литературе открытою темой для дальнейших научных исследований.
     В настоящее время неизбежным препятствием к всестороннему и окончательному решению вопросов, касающихся ренты, представляется, с одной стороны, отсутствие достаточных и точных данных, добытых на действительной, исторической и статистической почве, а с другой - неудовлетворительность вообще метода исследования, неудовлетворительность, состоящая в отсутствии уже какого-либо строго определенного, лучше сказать, общепринятого метода в такой науке как политическая экономия, которая имеет дело с явлениями столь сложного так называемого социально-экономического порядка. Пока спор ведется на таких основаниях, замечает справедливо по этому поводу профессор Бунге, что можно доказывать положения совершенно противоположные, до тех пор не может быть и речи о точных научных результатах и точные исследования о ренте составляют еще задачу будущего (Основания политич. экономии. Киев. 1870, стр. 121). При всем этом нам казалось совершенно бесполезною, при таком положении учения о ренте, работа, предпринятая хотя бы с целью краткого изложения и критического пересмотра важнейших взаимно оспариваемых теорий ренты. В этом именно и состояла наша задача.
      Что касается источников, служивших нам средством для выполнения подобной задачи, то в тексте сделаны нами ссылки на важнейшие из тех сочинений, которыми могли мы руководствоваться в своем рассуждении.
      Представляя этот результат нашего первого научного опыта благосклонному вниманию публики и на снисходительный суд специалистов, мы с живейшею благодарностью отнесемся ко всякому критическому суждению насчет настоящего сочинения, равно как и ко всякому беспристрастному замечанию о неизбежных его недостатках.