ВСТУПЛЕНИЕ
 

     Мы до тех пор не будем иметь Истории, достойной Русского народа, доколе будем верить Шлецеру и его продолжателям. Шлецер не понимал Нестора, и вообще заставлял летописцев говорить так, как ему было угодно, порицая все, что было противно его системе. Главным правилом критики Шлецера, кажется, было следующее: «к каждому летописцу должно приступать с тем предложением, что он говорит не правду, и что он испорчен, - разве доказано будет сему противное (nisi contrarium probatur)». Из этого можно видеть, как необходимо было критику искажать текст летописей и как трудно ему было дойти до истины. Направление удивительно ложное!

     Главное начало Русской Истории, само по себе ложное, необходимо должно было задержать успехи Русской истории Законодательства. Нельзя было оставаться равнодушным зрителем ложного направления отечественной Истории; потому, когда дошла очередь и до меня, по предмету истории Законодательства, подать голос в этом деле, то я почел первою обязанностью выступить из очарованного круга Шлецериан и, если можно, избавиться от всякого исторического предубеждения. С таким расположением духа обратился я к Византийским летописцам; читал их без принятого начала, без всякого взгляда, без предположения, - читал для того, не попадется ли чего-нибудь к пояснению происхождения Руссов и их «Правды». После того я обратился к другому источнику, Латинским летописям и грамотам священной Римской Империи, и, к великому моему удовольствию, нашел три важных довода в подтверждение того, что Руссы были Славяне и жили на южных берегах Балтийского моря и выше - к лесам Гирцинии, и за лесами Гирцинии.

     Кроме сих главных доводов, мною приведено множество других, хотя и не столь сильных, к подтверждению мнения, что кроме нашей России была еще Русь Германская Славянского племени. Я доказывал, что это мнение не только не противоречит Летописи преподобного Нестора, но что оно есть самое ближайшее к его описанию Балтийских народов, и что оно подтверждается всеми историческими памятниками нашего отечества. Мое мнение нисколько не противоречит также системе Славянства незабвенного Юрия Ивановича Венелина, коего напряженный и глубокомысленный труд по истории Славян час от часу приобретает более уважения и достоверности. Славянское направление видимо начинает торжествовать над софизмами, послужившими основанием системы вывода Руссов из Скандинавии, системы разрушаемой и убеждениями здравой исторической логики и положительными свидетельствами средних веков и рассмотрением самой местности Славянских стран. Все возрастало против односторонней, ложной в основании, системы Шлецериан. Решительный бой приближается … надобно кончить столетнее дело о происхождении Руссов и уверить, что есть историческое правосудие, оправдывающее истину и обещающее ложь!

     Настоящее состояние Русской исторической критики по сему предмету представляет любопытное зрелище. До сих пор различные способы объяснять происхождение Руссов по большей части господствовали один за другим; но теперь уже нет школы господствующей. В одно и то же время слышны различные толки: одни утверждают, что Русь пошла от Черного моря, другие - от Скандинавии, третьи - от Дании, четвертые - из Балтийской Помории от Славян, пятые - из Финляндии. Не достает еще двух путей производства Руссов - от Дуная и Каспийского моря, хотя и эти школы могли бы защищаться ничем не хуже других.

     Что касается до меня, то, признавая и Варягов и Руссов за Славян, я утверждаю, что, кроме

     1) Руссов Киевских, еще были Славянские же:

     2) Руссы Германские Прибалтийские,

     3) Руссы Германские при немецком море,

     4) Руссы Моравские и Богемские,

     5) Руссы Сербские,

     6) Руссы Болгарские на Дунае,

     7) Руссы на Адриатическом море,

     8) Руссы Базельские на земле Равраков, или в верховье р. Дуная,

     9) Руссы Хвалынские, на Каспийском море.

     Наведение доказательств к сим положениям я называю критикой аналитической, а возвратный путь по сим же доказательствам - критикой синтетической, почему и разделяю мое исследование на два отделения: первое посвящаю критике аналитической, второе - синтетической.
 

Федор Морошкин