ПРЕДИСЛОВИЕ

     Цель сих исследований состояла в том, чтобы объяснить важнейшие до сего времени столь мало известные и критическому разбору не подвергнутые источники древнего Российского Канонического и Гражданского права, которые включены в печатной Кормчей книге, но более и в древних списках разных составов оной от XIII до самого конца XV века.
     Я соединил в первых двух отделениях, ныне издаваемых, общие сведения о том предмете, составляющие, так сказать, вступление к прочим определениям. Изложив в сей общей части все доказательства, к ней принадлежащие, и распределив оные, каждое в своем разряде, я старался убедить, что История Канонического и История Гражданского права в первых веках Российского Государства не могут быть разделяемы и рассматриваемы порознь одна от другой. Обе они происходили из одного корня, т.е. из образования народа, которое сначала крещения и постановления иерархии было отчасти на новом устройстве Гражданских и Духовных властей и отчасти на новых правилах Законодательства.
     Памятники прежних веков в этом отношении соединены были в Кормчиях, или, лучше сказать, в законных книгах XIII-го столетия, которые остались в сем виде до того времени, когда самодержавная власть Всероссийских Великих Князей вступила на место древнего управления отдельных областей, имевших основание свое на прежнем устройстве Государства и Иерархии.
     Законы и установления, права общие и частные, действия разных властей и обряды, присутственными местами употребляемые - словом, весь состав Государственного управления, общественного и народного изложения изменяются временем. Долг историка есть, сколько возможно, объяснить сие положение прошедшего и настоящего века; впрочем, никто не может правильно судить о сем последнем, пока не вникнет в первый и не поймет оного во всех отношениях общественной и частной жизни граждан.
     Обозрев сем опыте первую эпоху сего законного положения России, начиная с соединения Греческих правил с древними Русскими обычаями и постановлениями, я старался открыть в сих законоположениях первоначальный русский и Греческий состав и показать, каким образом в применении оных мало-помалу произошли правила, существующие в первой эпохе.
     Первый опыт, открывающий путь к дальнейшим исследованиям, конечно, не мог быть полезным. Дело состоит не в том: достигну ли я в первом сем шаге того совершенства, которого можно ожидать только от времени, но справедливы ли первые, мною изложенные правила, верны ли те исторические начала, на распространение коих я предполагаю утвердить основательный разбор настоящих источников отечественной Истории, как в отношении Канонического, так и Гражданского права.
     В первых двух определениях сего сочинения я разделил все мне известные списки Кормчих или Номоканонов на два главных разряда, и, изложив первый разряд, я представил в рассуждениях второго характерные черты, которыми отличаются разные списки между собою, как по переводам, так по самому составу и существу входящих в оные списки статей; а в сих последних я заметил статьи, переведенные с греческого и собственно сочиненные в России.
     К числу собственно русских статей, в многочисленных списках разбросанных, принадлежит между прочим так называемая Русская Правда, или Собрание Отечественных постановлений и судебных обычаев, коими руководствовался как святительский, так и Гражданский суд. Собрание сие есть не что иное, как одна статья из законных книг сего времени.
     В сей части приведены только общие черты сего древнего памятника, но подробнейшее изложение оного принадлежит к 3 отделению; вторая же эпоха древнего Законодательства начинается XV столетием, когда Судебник Великого Князя Иоанна Васильевича и одинаковое устройство Правительств приняли действие свое во всем пространстве Государства Российского.