ПРЕДИСЛОВИЕ

     По общепринятому воззрению, усвоенному и нашим действующим законодательством, наследство переходит к лицам, назначенным наследниками в завещании наследодателя; для тех же случае, когда завещание не оставляется или оно не объемлет всего наследственного имущества, незавещанное имущество переходит к лицам, указанным законом. Отсюда ясно. Что наследование по закону служит дополнением к наследованию по завещанию и по общему правилу имеет место лишь настолько, насколько оно не устранено завещанием. Большинство законодательств не ограничиваются однако этими двумя порядками наследственного преемства и установляет третий, так сказать промежуточный, порядок, называемый обыкновенно необходимым наследованием. Сущность этого преемства состоит в том, что закон определяет известный круг лиц, к которым должна перейти определенная часть наследства, и вместе с тем обязывает наследодателя не обходить этого предписания посредством завещательных распоряжений. Необходимым наследованием не стесняется право наследодателя свободно распоряжаться своим имуществом по возмездным сделкам между живыми. Наследодатель вправе продать свое имущество, не оставив ничего необходимым наследникам, но если он оставляет наследство, то определенная часть его переходит к необходимым наследникам, хотя бы наследодатель и распорядился иначе в своем завещании.
     Настоящее исследование ставит своею задачею представить возможно полный систематический свод по истории и догме необходимого наследования, чтобы тем облегчить разрешение соответствующих вопросов наследственного права при предстоящем пересмотре наших гражданских законов. Сообразно этой задаче, первая глава настоящего труда содержит в себе сведения о необходимом наследовании у главнейших народов древнего и нового мира. Изложение необходимого наследования в России ввиду значительности материалов и особой важности предмета потребовало особой главы. Третью главу составляет систематическое изложение воззрений авторов по предмету истории и догмы необходимого исследования.
     Выводы, к которым склоняется исследование, отмечены в подлежащих местах. В общем они сводятся к следующему.
     При разрешении вопроса о необходимом наследовании следует различать точку зрения юридическую от точки зрения исторической.
     С точки зрения юридической вопрос о необходимом наследовании разрешается согласно тем началам, на которых строится семья в данное время и у данного народа, вследствие чего то или иное решение вопроса о необходимом наследовании составляет просто вывод из тех основ, на которых зиждется семья.
     Существуют два типа семьи: семья подвластная, в которой живет большинство рода человеческого (китайцы, индусы и наше крестьянство в его обычном праве), и семья свободная, принятая нашим писаным правом и кодексами как Западной Европы, так и заселенной европейцами Америки.
     При семье подвластной власть главы семьи продолжается до его смерти; в течение всей жизни главы семьи все приобретения членов семьи стекаются к нему и рассматриваются как его собственность. В древности право распоряжения членов хотя и было безгранично, но не простиралось на право совершать завещания, так как это право возникло позднее. Поэтому и в самой глубокой древности при безграничной власти главы наследство все-таки переходило к семье. Позднее, когда мысль о том, что воля человека может иметь силу и после его смерти, эта основная мысль завещательного права начала сознаваться, стала сознаваться и та мысль. Что имущество, трудами всей семьи нажитое, не может считаться исключительною собственностью главы: оно есть имущество общесемейное. При взгляде же на имущество как на семейную собственность устраняется право главы отчудить от семьи это имущество в порядке распоряжений на случай смерти. Действительность подтверждает высказанные выше начала. В индусских законах совсем не упоминается о завещаниях, нет даже слова, выражающего это понятие. Китайское право не знает завещаний; только лицо, не имеющее сыновей, может усыновить на случай смерти одного из указанных законом лиц и в этом порядке передать усыновленному свое наследство. Русское обычное право мало знает завещания; они пишутся преимущественно бездетными; при детях же распоряжения на случай смерти если и совершаются, то ограничиваются назначением незначительных лишь подарков.
     Ввиду вышеизложенного ясно, что при семье подвластной с ее имущественной общностью не может существовать права главы семьи завещать имущество помимо семьи сторонним лицам. По аналогии с общею собственностью, за ним может быть признано лишь право распорядиться на случай смерти частью, равною детской.
     Иначе ставится вопрос при семье свободной. Здесь родительская власть прекращается с достижением детьми совершеннолетия; имущество родителей и детей строго обособлено: каждый приобретает для себя. Отношения по имуществу, за исключением права на содержание, ограничиваются в законах наших и в праве англо-американском правом и вместе с тем обязанностью родителей управлять имуществом несовершеннолетних детей на общем праве опекунов. При такой раздельности имущества нет юридического основания ограничивать завещательное право родителей в пользу детей или детей в пользу родителей. А отсюда получается, как непреложный вывод, полная свобода завещаний, чем, конечно, не нарушается право на содержание, когда оно имеет место. На этом выводе и остановилось англо-американское законодательство.
     Законодательства континентальной Европы хотя и приняли систему семьи свободной, но остановились, однако, на полной свободе завещаний, сохраняя необходимое наследование в нескольких выработанных историею типах. Главнейшими являются римская portio legitima, сохранившаяся в чистом виде в германском и в некоторых из романских законодательств, и система родовых имуществ, сохранившаяся в русском и некоторых других законодательствах. Условия жизни народов, породившие означенные типы, давно отпали, но самые типы продолжают существовать как остаток старого права.
     Останавливаясь на portio legitima, прежде всего надлежит иметь в виду, что вопросу о существенном значении этого ограничения завещательные свободы в литературе Франции и Германии возникли большие споры, несомненно доказавшие большую сомнительность вопроса. Литература эта изложена в настоящем исследовании с возможною полнотою, с указанием доводов pro и contra.
     Остается сделать заключение. Решающее значение имеют, казалось бы, два наиболее авторитетные и беспристрастные мнения. Одно мнение принадлежит составителям проекта германского уложения. Не входя в рассмотрение вопроса по существу, они ограничились указанием, «что с точки зрения социальной вопрос небесспорен», добавив к этому, что так как главная задача проекта состоит в выработке для Германии единообразного права, то и следовало сберечь институт, всюду в Германии действующий. Нельзя, конечно, отвергать практичности составителей проекта, так легко справившихся с трудным социальным вопросом, но вместе с тем нельзя и не заметить, как глубоко сомнение по этому вопросу даже там, где институт существует в течение нескольких столетий.
     Еще более авторитетно и ясно заключение государственного совета, состоявшееся при рассмотрении первого проекта графа Блудова, который предполагал ограничить в известной мере свободу завещательных распоряжений имуществами благоприобретенными, когда не остается имуществ родовых. Вот что записано в журнале соединенных департаментом законов и гражданских дел:
     «Родительская власть служит лучшим и верным ручательством в справедливом распоряжении имуществом в пользу детей. Несколько изъятий, если бы они были обнаружены, не могут быть достаточным основание к опровержению сего общего правила. Одним родителям могут быть известны все те обстоятельства, кои побуждают их разделить плоды своих трудов между детьми по одному лишь своему усмотрению или не уделять ничего детям, получившим уже прежде пособие. Или не нуждающимся в оном, или, наконец, имеющим менее прав на увеличение состояния, нежели другие родственники, благодетели и друзья. Разъяснению всех подобных побуждений было бы стеснительно и едва ли оно справедливо, когда распоряжение относится к имению, приобретенному собственными трудами владельца. Ограничение права располагать благоприобретенным имением может иметь особенно вредные последствия в семействах купеческих, в которых все достояние заключается большею частью в капиталах, признаваемых всегда имуществом благоприобретенным. Подобное правило было бы у нас нововведением, тем более тягостным, что оно не согласно с общим обыкновением, против коего некоторые частные жалобы, внушаемые личными видами, не заслуживают никакого уважения».
     Казалось бы, что это авторитетное по своей мотивировке и исчерпывающее предмет заключение решает, несомненно, вопрос о введении у нас необходимого наследования по римскому типу.
     Остается, наконец, система родовых имуществ. Достойно замечания, что авторы, рассматривающие эту систему, обыкновенно прежде всего отмечают, что основная мысль, на которой она строится, совершенно верна. В самом деле, вполне справедливо, чтобы лицо, собственным трудом нажившее свое состояние, имело право распорядиться им по своему усмотрению; когда же состояние получено от предков, то собственник не может не сознавать, что предки трудились не для него одного, а для всего своего потомства, а потому, естественно, должен не отчуждать это потомство от унаследованного им имущества. Признавая справедливость основного начала, авторы, однако, подвергают всесторонней критике всю систему и обыкновенно приходят к заключению о непригодности ее для нашего времени. Следует прежде всего признать, что критика системы родовых имуществ в весьма многих частях вполне основательна, так как закон о родовых имуществах во многом сохранил средневековую редакцию. Но вытекает ли отсюда, что следует отметить самую систему. Казалось бы, что нет. Следовало бы поискать такой формы для этой системы, которая отстранила бы справедливые возражения критиков. В этом и заключается задача предстоящего пересмотра наших законов о необходимом наследовании. Будет ли найдена такая форма, покажет будущее. Если же форма найдена не будет, то придется согласиться с полезностью отмены системы родовых имуществ. А тогда ввиду неудовлетворительности римской системы необходимого наследования придется остановиться на полной свободе завещаний, без нарушения, конечно, прав семьи на содержание, насколько таковое имеет место по общему закону.