ПРЕДИСЛОВИЕ
Конференция Военно-Юридической Академии разрешила мне писать диссертацию для соискания должности экстраординарного профессора военно-уголовного судопроизводства, на тему «значение военного начальства в военно-уголовном процессе», предоставив таким образом мне самому определить объем этой темы и установить точки зрения исследования. Я остановился на том соображении, что с одной стороны, современные законодательства сосредоточивают в руках военных начальников не только административную и полицейскую власти в войсках, обязывая их предупреждать и пресекать преступные деяния в круге их ведомства, но и обвинительную власть по обнаружению и преследованию этих деяний перед военными судами. С другой же стороны, военные процессы современных культурных государств, за исключением Пруссии, Австро-Венгрии и Вюртемберга, построены на тех же началах, как и общеуголовные процессы, даже больше: правила большинства современных военных процессов прямо заимствованы из общих уголовно-судебных кодексов и являются как бы дополнением к последним. Поэтому мне казалось весьма полезным проследить параллельно по общему и по военному праву те отношения, которые возникают между судебной, административной и обвинительной властями в области уголовного процесса, и указать, где военный процесс буквально следует общему процессу, а где он делает отступления от него и почему это делает. В нашей, русской литературе почти не существует исследований военного процесса в связи с общим правом. Между тем подобного рода исследования могут представлять интерес не только с точки зрения чисто военной, но и с точки зрения общенаучной. В наше время огромных армий, сосредоточивающих в себе и в мирное время цвет населения, военное право вообще и военный процесс в частности представляют большой общегосударственный интерес. Но здесь может представиться вопрос, нужна ли особая военная юстиция, и не достаточно ли будет распространить общую юстицию и на преступные деяния, совершаемые военнослужащими? Вопрос этот весьма сложен и требует для разрешения своего специального исследования, вследствие чего я исходил из необходимости особых военных судов, как несомненного исторического факта, не входя по этому поводу в специальные теоретические рассуждения.
Рассмотреть в настоящем труде все военные процессы с одинаковой полнотой и при том, по возможности, с научной точки зрения оказалось невозможным ввиду недостаточности времени и обширности самой темы. Поэтому я избрал для исследования французский военный процесс, ведущий свое начало еще со времени революционной эпохи конца прошлого столетия и послуживший основанием для всех реформированных военных процессов континентальной Европы, и наш русский военный процесс, который по многим основаниям является самым лучшим из существующих военных процессов и наиболее удовлетворяющим как теоретическим, научным требованиям, так и практическим интересам военной службы. В отношении этих обоих процессов я старался провести параллель, шаг за шагом, с общим правом. Затем из современных старых военных процессов, построенных на чисто инквизиционных началах, я избрал для исследования прусский военный процесс, как наиболее типичный. Подробное исследование инквизиционных военных процессов не может представлять в настоящее время большого интереса, так как дни этих процессов уже сочтены, и в Германии уже вырабатывается проект общегерманского военно-судебного кодекса, согласованного с действующим там общим правом. Но я считал своею обязанностью проследить новейшую австрийскую и Германскую литературу, где высказываются требования реформы военного процесса и проекты этой реформы, а также деятельность германского рейхстага в этом отношении.
В самой работе, кроме русской и иностранной литературы, указанной в подстрочных примечаниях, я старался сосредоточить свое внимание, главным образом, на законодательных работах, действующем законодательстве и практике кассационных судов. Задача эта представлялась довольно затруднительной по отношению к русскому военному праву, ввиду почти полного отсутствия у нас соответствующей литературы.
Затем, я старался в настоящем исследовании установить некоторые основные теоретические начала и исходить из этих начал при разрешении отдельных практических вопросов, памятуя слова одного из известнейших деятелей русской военной науки, генерала от инфантерии Леера, о значении общих идей. «Значение общей идеи», по мнению генерала Леера, «подходит к роли солнца в планетной системе. Подобно тому, как свет солнца дает нам возможность видеть планеты, а его притяжение дает направление планетам и заставляет их обращаться в назначенных им орбитах, подобно тому и общая идея проникает все частные идеи, на которые она распадается, дает им смысл, направление и содержание и связывает их окончательно в одно внутренне-объединенное целое. Только посредством общих идей, широких научных обобщений, примиряющих противоречия частных выводов, наука и делается тем, чем она и должна быть, объективною (в противоположность субъективному искусству)».
С.С.А.Б.