ПРЕДИСЛОВИЕ

Задача настоящего исследования заключается в выяснении тех основ, на которых покоится министерская власть в конституционном государстве, тех принципов, которыми она определяется к деятельности. Существующие научные воззрения, приближаясь в той или иной степени к разрешению поставленного вопроса, не дают, однако, по мнению автора, надлежащего ответа на него и нуждаются в некоторых коррективах. Одни из них, отправляясь от английского "the King can do no wrong”, сводят всю правительственную деятельность государства к деятельности министров и наделяют главу государства одними лишь формальными правами в этой области, устраняют его вовсе от действительного участия в управлении. В то же время они предоставляют ему под тем или иным видом определенную категорию актов, которые по существу являются актами государственными и исключают здесь всякое участие других ответственных агентов власти, открывая в свое государство широкую дорогу началам абсолютизма. Другие, напротив, концентрируют все управление в руках главы государства - монарха. Но, считаясь с тем обстоятельством, что в условиях жизни конституционного государства вся правительственная деятельность должна развиваться внутри тех границ, которые установлены законом, должна носить закономерный характер, они требуют непременного участия в каждом правительственном акте монарха особого ответственного органа - министерства. Они ставят министерскую власть в служебное положение по отношению к монарху и почти не касаются вопроса о самостоятельной роли ее в государстве. Отвергая те и другие как не отвечающие природе современного государства и не находящие для себя опоры ни в положительном праве, ни в конституционной практике, автор полагает, что разрешение интересующей его проблемы может быть дано только при выяснении некоторых характерных особенностей конституционного государства. Первая часть исследования и посвящена этому вопросу.
      Во второй части речь идет о действительном положении министерской власти в современном государстве с точки зрения развитого учения о ней. Автор удерживает деление государств на парламентарные и конституционно-дуалистические. Хотя министерская власть покоится и в тех, и в других на одних и тех же основаниях, хотя она и призвана выполнять в них по существу одни и те же задачи, однако положение ее будет в значительной степени меняться в зависимости от того, что преобладает в государственной жизни: монархическая власть или начала представительства. Автор надеется показать, что и в государствах конституционно-дуалистических, несмотря на значительную роль монарха в государственной жизни, несмотря на то, что принципы конституционализма не нашли еще себе здесь достаточно полного выражения, министерская власть выполняет принадлежащие ей функции хотя иногда и далеко не в современном виде. В особую категорию выделены государства американские и Швейцария, где министерская власть занимает несколько своеобразное положение. Это в особенности можно сказать относительно Северо-Американских Соединенных Штатов. Но ближайший анализ их конституционного строя показывает, что, если американские министры и отличаются от европейских, если их роль в государственной жизни несколько иная, это объясняется тем, что функции их выполняются другим органом, что задачи, возлагаемые на министров, переданы другим агентам власти.
      В заключение автор считает необходимым отметить, что вопрос об ответственности министров был затронут им в настоящем исследовании лишь постольку, поскольку это было необходимо для выяснения положения министерской власти в современном государстве. Детальное рассмотрение его может быть предложено, по его мнению, только после того, как показаны основы и роль министерской власти в конституционном государстве и может послужить предметом особой работы.

Харьков, 1910 г.