ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ
 

     Избрав предметом нашего рассуждения личное задержание, как полицейскую меру безопасности, мы считаем здесь, в предисловии, указать на те мотивы, которые побудили нас остановиться на этом именно предмете. Едва ли кто решится оспаривать, что нет науки, по крайней мере, в области правоведения, более обширной и наименее разработанной, как наука полицейского права. Весь обильный материал, входящий в эту науку, разрабатывался и разрабатывается на основании совершенно произвольных систем, не почерпнутых из реальных отношений; кроме того, этот материал суживается и расширяется исследователями совершенно произвольно: одни включают в науку полицейского права предметы ей совершенно чуждые, другие ограничивают ее содержание до, если можно так выразиться, бессодержательности, третьи смешивают полицию с управлением, включают в нее юстицию и финансы, четвертые, и большей частью, раздваивают полицию на два отдела, связывая их белыми нитками, и т.д.; при том, почти все упускают из виду, что государство в своей полицейской деятельности соприкасается с столь живыми интересами граждан, берет под свою защиту столь важные отношения, что и полицейские меры государства в этом случае соответствуют значению задачи, и полиция вторгается в сферу индивидуальной жизни граждан сталь далеко, что прибегает в определенном случае даже к временному лишению свободы, хотя некоторые ошибочно и не признают за ней этого права, как самостоятельного. Словом, в виду разнообразия и многочисленности задач полиции и их не одинакового значения, меры полиции так же многочисленны и разнообразны и потому требуют особенно тщательного исследования; кроме того, характер полицейских мер исполнения настолько самобытен и отличен от мер исполнения в других областях управления, что меры эти могут быть рассматриваемы только в науке полицейского права, которая в противном случае представляла бы нечто неполное; наконец, в виду обширности исполнительной власти, предоставленной полиции, необходимо исследовать также в науке полицейского права и гарантии, которыми обставлена единичная личность для ограждения ее от насилия и произвола. Все это, имея общее значение для всех областей полицейской деятельности, должно войти в состав общей части науки полицейского права, отличающейся от особенной части тем, что последняя исследует полицейскую деятельность не вообще, а в отношении к разным отраслям человеческой деятельности, Причем нет никакого основания отделять полицию благоустройства от полиции безопасности, так как та и другая преследуют одну и ту же задачу посредством тех же самых органов, и не отличаются даже характером своих мероприятий, что мы и старались доказать в нашем изложении учения Л. Штейна об управлении. То же следует сказать и относительно полицейского права каждого государства, но с тем ограничением, что область полицейского права какого-нибудь народа, понимаемая как отрасль права положительного, находится в зависимости от существующих у этого народа, в каждую данную эпоху, пределов полицейской деятельности. Словом, наука полицейского права представляет собою нечто постоянное, твердо установившееся, хотя и не лишенное тех элементов развития, которые необходимы каждой науке. Полицейское же право данного государства есть ничто иное, как отражение действительности, реального применения в известное время, в известном месте, начале науки полицейского права. То и другое полицейское право подчиняются в своем развитии закону постоянства и движения, вследствие чего представляются как бы постоянно стремящимися к идеалу, которого впрочем, никогда не достигнуть. Выраженная некоторыми попытка отделить от науки полицейского права науку полиции не имела успеха, потому что невозможно рассматривать полицейскую деятельность независимо от вызываемых ею правоотношений. Поэтому понятно, отчего сторонники этого отделения не могли указать, в чем будет заключаться различие между тою и другою наукою, и ограничились только тем, что, излагая науку полицейского права, назвали ее наукою полиции…

     Говоря о том, что все почти исследователи науки полицейского права упускают из виду, что полицейская деятельность осуществляется в исполнении известных мер, мы далеки от мысли утверждать, что действительно все исследователи эти совершенно умалчивают об исполнительной власти полиции. Нет. Но дело в том, что, говоря об исполнительной власти полиции, они упускают из виду ее значение и как бы игнорируют, что существенное в общей части науки полицейского права заключается именно в исследовании этой исполнительной власти, которая, может быть, недостаточна, и в таком случае умаляется значение полицейской деятельности, или же чрезмерна, и в таком случае полиция действует в ущерб другим интересам. Отыскать середину, определить правильное отношение между задачами полиции и средствами к их исполнению, исходя из понятия о политико-гражданской свободе, - вот главнейшая задача общей части науки полицейского права! Мало сказать, что полиция в таком случае должна стремиться к тому-то, нужно еще указать и на средства, которыми полиция располагает для исполнения; но и этого еще мало, - нужно исследовать также, в какой степени такая-то мера в данном случае целесообразна вообще. Никто не станет отрицать, что безрассудно сломать целый стол для починки сломанного стула, а между тем, и полиция, и ее ученые исследователи нередко делают нечто аналогичное приведенному примеру.

     Итак, повторяем, что исследование исполнительной власти полиции входит в общую часть науки полицейского права и имеет существенное значение в виду того огромного вреда, который порождается всегда несоответствием между целью и средствами. А так как самое могущественное средство, к которому самостоятельно прибегает полиция для выполнения своей задачи, заключается в праве ее на личное задержание, т.е. на временное лишение личной свободы граждан, то, в виду неразработанности указанного нами отдела общей части науки полицейского права, мы и избрали предметом нашего рассуждения именно эту меру, как важнейшую, полагая, что исследование наше вызовет новые попытки в этой области и притом, может быть, более удачные.

     Близкая связь исследуемого нами предмета с вопросом о полицейских судах, о судебной полиции, об органах полиции и об ответственности их, заставила нас коснуться и этих вопросов.

     Поставив себе такую задачу, нам пришлось воспользоваться весьма скудным материалом, для приискания которого мы поставлены были в необходимость прочитать целую массу книг часто для того только, чтобы убедиться в безопасности их для нас. Особенно много затруднений встретили мы в историческом исследовании развития данного вопроса в России до Уложения царя Алексея Михайловича: скудный материал, почерпнутый из летописей, Русской правды первой и последующих редакциях, из грамот и т.п., требовал для разъяснения дополнений, нередко основанных на гипотезах, аналогиях, заключениях, извлеченных из спорных толкований. Такого рода обстоятельство не могло, однако, удержать нас от исполнения нашей задачи: во 1-х, потому, что всякая первая попытка, встречаясь с разного рода затруднениями, налагающими на нее печать несовершенства, не теряет от этого своего значения, во 2-х, потому, что мы предпочли подвергнуться порицанию за некоторые ошибки в частностях, чем предложить что-либо нецельное, и, в 3-х, действительность и в жизни, и в науке привела нас к твердому убеждению, что даже плохое исследование избранного нами предмета лучше полного отсутствия чего-либо, проливающего хотя бы слабый свет на данный вопрос.

     Так как предлагаемая работа состоит из двух частей, имеющих между собой ту связь, что обе касаются одного и того же вопроса, исследуемого в первой части вообще, а во второй - в отношении к русскому законодательству, тем не менее обе эти части могут быть рассматриваемы и отдельно, вследствие чего мы сочли возможным представить для публичной защиты вполне оконченную первую часть нашего труда, отдельно от второй, еще не оконченной и требующей новой затраты времени на пополнение источников и на окончательную разработку ее.
 

И.Т.
 

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ
 

     В этой книге я оканчиваю мое исследование вопроса о личном задержании, как полицейский мере безопасности, начатое 14 лет тому назад. Я обещал это окончание; следовательно, напечатав эту книгу, я исполнил взятую на себя обязанность, - обязанность тем более тяжкую, что в последней части исследования я вынужден был сознательно, ради связи с целым, повторять ошибки, которые вкрались в первые две книги этого исследования, во вторую книгу - в особенности. В результате получилось хотя и нечто цельное, но, с одной стороны большее, чем то, что обещает заглавие, с другой меньшее, чем то, что требуется от научной монографии, закованной в тесные рамки избранного предмета. Тем не менее, взяв на себя задачу, восполнить существенный пробел в литературе по вопросу о соотношении между полицейской властью и личной свободой граждан, я не мог отказаться от окончания этого исследования, при всем сознании неизбежных недостатков его.

     В мое историко-догматическое исследование полицейского личного задержания упорно вплетается история личной свободы вообще, как бы заслоняя собой главный предмет исследования. Кроме того, оказалось необходимым остановиться на вопросах об организации и ответственности полиции и отношении ее к юстиции, в виду того, что право полиции на личное задержание, как полицейскую меру безопасности, и практическое осуществление этого права, определяющее положение личной свободы в данном государстве, в данную эпоху, находятся в прямой зависимости от определения круга ведомства и власти полиции, от соотношения ее с юстицией и от решения вопроса об ответственности органов полиции за преступления по должности. Очевидно, чем шире круг ведомства полиции, чем большею судебною властью пользуется она, и чем безусловнее зависимость ответственности ее от одного лишь благоусмотрения начальства, а не от непосредственного обращения граждан в суд для защиты своих прав, тем больше случаев, поводов и простора открывается полиции пользоваться предоставленным ей правом на личное задержание в разнообразнейших формах его, и тем чаще может она злоупотреблять этим правом. Поэтому, ввиду необходимости подразделения императорского периода на эпохи, в основании этого подразделения я взял именно соотношение между полицией и юстицией, как наиболее характеризующее внутренние отличительные свойства каждой эпохи в прогрессивном развитии исследуемого мною предмета, причем изобилие исторического материала, относящегося к императорскому периоду, дало мне возможность внести в исследование его почти те же рубрики, которые обозначены в 1-ой части этого сочинения; но относительно первых четырех эпох оказалось более целесообразным соединить вместе некоторые рубрики, во избежание повторений и чрезмерной дробности частей.

     Окончив все исследования, повторяю еще раз, и буду считать цель моего многолетнего труда вполне достигнутою, если он вызовет новые изыскания в той же области, хотя бы в форме возражений на мои выводы, так как научное и практическое значение исследованного мною вопроса слишком велико, чтобы полное и во всех частях удовлетворительное разрешение его было по силам одному человеку.
 

И.Т.

г. Ярославль, 22 декабря 1886 г.