ВВЕДЕНИЕ
Предмет, которому посвящена эта работа, едва ли нуждается в оправдании, в доказательствах его важности для жизни современных обществ. Вечно-наследственное пользование чужой землей есть одна из форм аграрных отношений. Эту форму начинают рекомендовать, в виде рецепта для извлечения старой вечно новой аграрной болячки человечества. Этого довольно, чтобы объяснить тот интерес, который она может и начинает возбуждать в экономической литературе.
Нужно ли говорить об этой болячке? Нужно ли прибавлять еще что-нибудь к тем миллионам миллионов слов, написанных и сказанных в разное время в разных местах по поводу аграрного вопроса от древности до наших дней людьми великими и малыми, учеными, мыслителями и практиками? Нужно ли указывать на то, что этот вопрос надвигается на цивилизованный мир с возрастающей требовательностью и настойчивостью? Порожденный практической жизнью он с улицы, из толпы входит в кабинеты теоретиков и, наконец, делается элементом первостепенной важности в политике тех, кто держит в своих руках судьбы народов. Комбинируясь с вопросом рабочим или фабричным, вопрос аграрный не представляет ли в настоящее время важнейшего пункта государственного управления, не является ли тем центром, около которого группируются все другие вопросы внутренних и внешних отношений любой страны. Излишне упоминать об Ирландских делах, излишне указывать на экономическую политику «железного канцлера». Промышленный кризис во Франции, кризис, не щадящий и земледелия, привлек год назад усиленное внимание палаты и вызвал специальное его исследование при посредстве особой комиссии, которой поручено вести дело с особой энергией и быстротой. Италия только что окончила свою аграрную enguete, вызванную проявлением настоятельной нужды среди земледельцев в улучшении их материального положения. По поводу этого enguete появилась уже целая литература (работы Jacini, Bertagnolli и др.); она продолжает интересовать весь мыслящий слой этой страны. В Германии нечто подобное выполнено известным Verein fur Socialpolitik, издавшим теперь целую серию драгоценных трудов, представляющих полную картину аграрных отношений объединенной империи. Баденское правительство только что выпустило обстоятельные «Erhebungen uber die Lage der Landwirthschaft» в великом герцогстве. В Пруссии начата аграрная enguete. Мне едва ли представляется надобность говорить о значении того же вопроса в нашем отечестве. Я надеюсь заняться этим предметом в специальном трактате, долженствующем быть логическим следствием и как бы продолжением настоящей работы. Укажу здесь лишь на то значение, которое приобрел указанный вопрос в экономической политике последней четверти нашего века, на enguete комиссии 1872 г., на основании крестьянского поземельного банка, на некоторые шаги правительства на пути к урегулированию переселенческого вопроса, к уменьшению внутренних платежей и проч. Что же касается до экономической литературы и публицистики, то было бы чересчур банально указывать на ту первенствующую роль, которую здесь занял аграрный вопрос. Стоит лишь окинуть взглядом ту многотомную массу земского статистического материала, которая едва ли имеет себе что-либо аналогичное на западе не только по количеству, но и по качеству. Я никогда не закончил бы, если бы задумал исчерпать все те факты, которые характеризуют значение аграрного вопроса в современной политике и экономической науке Европы. Вторая половина текущего столетия выдвигает таких фактов все больше и больше, и четвертая четверть, по-видимому, стремится в этом случае перещеголять третью. Экономические вопросы начинают принимать на себя роль того общего знаменателя, к которому приводится разрешение всех общественных вопросов.
Ясно, какое значение по этому имеет вопрос о вечно наследственном пользовании чужой землей. Решение аграрного вопроса должно заключать в себе удовлетворение требований наилучшего распределения и наибольшего производства. Демократизация землевладения рекомендуется единственно возможным путем такого удовлетворения. Вечно-наследственное пользование чужой землей есть тот вид демократизации, который удобен более других, так как он не требует напряжения покупательных сил земледельцев. Последние в огромном большинстве случаев чересчур слабы. Если иногда они и могли бы выдержать необходимое напряжение, то отняли бы все наличные средства для обработки приобретенной земли. Отсутствие необходимого минимума оборотного капитала уничтожило бы все выгоды демократизации землевладения. Это положение едва ли может подлежать спору.
Не следует думать, чтобы указное явление имело место только в России. В последующем изложении мы увидим, что там, где мы имеем точные сведения о введении вечно-наследственного пользования (Тоскана, Мекленбург), последнее вызывалось полной нищетой населения, не имевшего никакой возможности приобрести землю, без которой, однако, оно осуждено было на самое жалкое существование.
К указанному выводу о значении исследуемой формы аренды мало-помалу начинают уже приходить в Германии. Из следующего параграфа мы убедимся, что форма эта, собственно говоря, не нова для Европы, что она имеет свою историю, и была распространена чуть ли не на всем континенте. Мы увидим далее, что она погибла почти везде и сохранилась лишь в немногих уголках, начинающих в настоящее время привлекать к себе внимание исследователей. На наших глазах агитация в пользу ее введения снова начинает развиваться и принимает более и более широкие размеры. В вопросе о вечно-наследственном пользовании чужой землей мы имеем дело с одним из тех вопросов, которые достаточно назрели и выдвигаются современными жизненными требованиями, но которые еще не обследованы с надлежащей полнотой. Мы видели, что теоретики и практики стремятся к его развитию и что в то же время его литература крайне бедна, ограничивается лишь одной книгой и несколькими статьями, разбросанными в периодической прессе.
Несколько пополнить этот пробел казалось мне интересной задачей, когда я приступил к предлежащей работе. Помимо согласия или несогласия с учением указанной школы в остальных пунктах, этот вопрос кажется мне крайне важным, заслуживающим самого серьезного внимания экономистов нашего времени. Он выдвигается своей жизненностью - он должен быть всесторонне разобран. - Прежде чем говорить об универсальной полезности исследуемой формы аренды, о возможности применения ее там, где ее не было раньше, я счел необходимым заняться изучением ее там, где она существует, проследить те результаты, которые она приносит на практике, и затем уже строить общие выводы на основании добытых таким экспериментальным путем данных. Серия малоизвестных местных брошюр дала мне возможность ознакомиться с остатками вечно-наследственного пользования чужой землей в Пикардии и Бретани. Я входил в личные и письменные сношения с португальскими, голландскими и итальянскими специалистами, снабжавшими меня соответственным местным материалом и дававшими мне весьма ценные советы и указания. Я старался, по возможности, пользоваться меньше общей литературой и в основание знакомства с каждым обычаем клал местный контракт между землевладельцем и земледельцем (во Франции - местные usements, которые я привожу в приложениях в конце книги) - этот сырой материал, которым я дорожил более всего. То обстоятельство, что несколько подробное параллельное описание данных отношений во всех тех странах, где они практикуются, является в этой работе в первый раз, обусловливало известную догматичность изложения.
Во всем последующем читатель найдет возможно точное описание фактических отношений, существующих между землевладельцем и земледельцем в тех небольших уголках континента Европы, где существует вечно-наследственное пользование чужой землей в настоящее время. Из следующего § мы увидим, что эта форма аренды была распространена прежде на гораздо большем пространстве. Наша задача - не этюд по истории собственности. Исторические данные о существующих ныне наймах этого рода входили в изложение лишь поскольку это было решительно необходимо для характеристики их развития. С другой стороны, предлежащая книга не принадлежит к области сравнительного правоведения. Юридическая квалификация описываемых отношений не была нашей целью. Мы имели дело лишь с известным родом найма земли, отличительными чертами которых мы считаем вечность и наследственность, описывали взаимное положение, которое занимают по отношению друг к другу собственник и съемщик, и старались уяснить, какие экономические результаты вытекают из этого положения, какое влияние оказывает оно на распределение и производство страны. Эта экономическая точка зрения была нашей единственной и экономическая оценка наследуемых явлений - нашей единственной целью. Поэтому мы и ограничиваем наше исследование только существующими формами вечно-наследственного найма. Какова его приложимость и каковы его плоды при существующих экономических условиях - такова единственная постановка вопроса, при которой мыслима экономическая оценка данной формы аренды с целью получения возможности для нее служить тем «рецептом» от аграрной болезни, которую ей приписывают.