ПРЕДИСЛОВИЕ

     Двадцать лет тому назад мною был издан курс физики, представлявший особенность в своей обработке. Я старался в скромной рамке учебного руководства дать историческому элементу видное место в изложении. Во всех главных положениях науки я старался воспроизвести и сохранить ход мыслей изобретателей и, где можно, даже говорил их словами. В ту эпоху интерес к истории точных наук не как к предмету специальной только любознательности, но как к существенному элементу естественноисторического и общего образования, был весьма, еще слаб не только у нас, но и повсюду. Незнание истории, грубые допускавшиеся ошибки по этой части не считались компрометирующими ученость авторов, только для очистки совести приводящих иногда, мало заботясь о точности, те или другие исторические сведения. Капитальных трудов по части истории математики и естествознания было не мало, конечно, в европейской литературе, но на общее научное образование естествоиспытателей они оказывали мало влияния. Почтенные труды эти имели значение уважаемых книг для справок, без прямого влияния на размышления и исследования, ведущие к открытиям. Многое изменилось в последнее двадцатилетие. Привлечение истории науки к целям общего научного образования, занимающихся естествознанием, приобретает со всяким днем более и более значения. В последние годы в области истории естествознания, и в особенности физики, появилось немало сочинений, долженствующих распространять сведения по этой части; по истории точных наук читаются курсы; для истории наук воздвигаются новые кафедры; люди специального математического и естественноисторического образования разрабатывают историю философии; издание трудов великих естествоиспытателей - классиков естествознания, как ныне начали выражаться - и в подлинниках и в переводах, привлекает к себе внимание и правительств и частных лиц. Явственно течение, направленное к тому, чтобы истории науки придать существенное значение в научном образовании будущих естествоиспытателей и в школьном образовании вообще.
     Сознание современной потребности и желание посильно участвовать в ее удовлетворении вызвали и издаваемое ныне наше сочинение: «История физики». Поясню главный характер нашего труда.
     Задачи истории наук обширны и разнообразны. Издание, с пояснениями и толкованиями капитальных творений, в которых источники и фундаменты наук, есть первая из таких задач. Другую задачу можно назвать библиографическою и биографическою. Собрание возможно полных сведений о трудах и деятелях прошлого, в хронологической последовательности и взаимном отношении, ознакомление с содержанием сочинений, разбор прав первенства в открытиях: таково главное содержание обширной второй задачи. Разрешение ее возможно лишь по частям, монографическое, требующее многообразных усилий многих лиц. Есть, наконец, третья задача, для которой то, что доставлено решением первых двух, служит материалом и источником. Задача эта есть составление философской истории той или другой науки или целого цикла наук. Такая история должна дать картину постепенного возникновения здания науки, указывая руководящие идеи и направления, под влиянием которых здание слагалось и для которых было осуществлением и воплощением. Для такой истории существенно указание связи того или другого научного движения с мировоззрением, с философией эпохи. Не много трудов такого характера можно указать по отношению к отдельным точным наукам, какие имеются. Труды этого рода обнимают обыкновенно обширный круг человеческих знаний и разрабатываются в смысле истории цивилизации. Для области точных наук наиболее удовлетворяет требованиям философской истории знаменитое сочинение Юэлла (Whewell), «История индуктивных наук». Характер философской истории науки желал бы я придать и издаваемой мною ныне «Истории Физики». Разумея под именем капитала знания, то, что составляет догматическое содержание современной науки, я желал бы объяснить, в избранной мною области, его происхождение из прошлого науки, дающего уроками своими просвет и в будущее. История науки, будучи историей открытия и исследования фактов, есть вместе и история теорий. Теории, освещающие путь исследования также принадлежат к капиталу знания, как и факты. Наконец, история не должна забывать и те случаи работы исследования, которые поучительны как предостережения от ошибок, и те усилия, которые, мелькнув в прошлом, не дали результата, пришли в забвение, но могут оказаться плодовитыми в будущем.
     В дальнейшем развитии сочинения моего обнаружится, надеюсь, и та его особенность, на которую указывает второе его заглавие: «Опыт исследования логики открытий в их истории». Дух естествознания есть дух взыскания и открытия. Научить делать открытия нельзя. И однако, есть школа логики открытий. Школа эта в их истории. Воспроизвести те умственные озарения, те великие умозаключения, которые повели к открытиям, есть, по мнению нашему, важная задача философской истории науки. Задача эта в частных случаях многократно привлекала меня к себе. Одним из первых моих трудов было восстановление (в магистерской диссертации моей «Основной закон электродинамики и его приложение к теории магнитных явлений». Москва, 1856 г.) умозаключений Ампера, заключающее в себе, смею думать, более точное, чем где-либо, воспроизведение хода мыслей знаменитого ученого. Подробно проследить историю научных умозаключений можно, без сомнения, лишь по отношению к открытиям нового времени, и потому второе заглавие труда нашего не имеет прямого применения к изданной ныне первой части сочинения. Часть эта обнимает период греческой науки. Здесь главный интерес сосредоточивается на другом обстоятельстве.
     Греция есть колыбель науки вообще. Знания были и до Греции; науки не было. Ныне научное знание - великая сила. Источник его в Греции. В истории физики два периода: греческий и новый, в котором и мы еще находимся с эпохи возрождения и, в более тесном смысле, с XVII века. Века, лежащие между этими периодами, переходное время, почти бесплодное по отношению к возрастанию капитала знания. Но наука нового времени есть продолжение науки греческой. Точное уразумение нового научного потока возможно лишь при знакомстве с его источниками. Вот почему я счел необходимым греческому периоду отвести видное место в моем труде, посвятив ему первую часть сочинения. История греческой физики есть история греческой философии природы. Но изложение этой философии в хронологической последовательности и смене учений далеко вышло бы из рамок нашего труда. Я предпочел потому сосредоточить внимание в наиболее крупных явлениях, в которых выразились результаты предшествовавшей работы греческой мысли; на тех главных творениях, через которые наследство греческой науки передано последующим векам. Третья и четвертая книги изданной ныне части посвящены мировоззрению Платона и Аристотеля и противоположному с ним мировоззрению атомиков. Капитал физических знаний, завещанный древностью, составляет предмет пятой книги.
     Историческому изложению предпосланы, в первой и второй книгах, соображения общего свойства, имеющие существенное значение, как определяющие точку зрения всего нашего труда. История физики, доведенная до современного ее состояния, есть история научного опыта в его приложении к исследованию природы и механической философии природы. Опыт и механические понятия суть способы и формы, какими пользуется размышление, вызываемое естественною пытливостью ума и творящее знание в области науки о природе. Предлагаемое в нашем труде различение двух форм размышления, наименованных нами: одно размышление с закрытыми, другое с открытыми окнами чувств (иначе, размышления диалектического и предметного), а также развиваемое нами учение об объектировке образов и понятий, ведущей к умозаключениям о том, что мы зовем действительностью, действительным миром. Способны, полагаем, внести некоторый свет в изложение истории постепенного возникновения современного здания положительной науки.